«The Village Владивосток» возобновляет рубрику «Любимое место», в которой интересные жители Владивостока рассказывают о значимых для них точках города. В этом выпуске корреспондент ВГТРК Максим Каленник рассказывает об одном из символов Владивостока — недоступном маяке Басаргина, попасть на который можно только со специальным разрешением.
О первых воспоминаниях о маяке
Первый раз маяк случился еще весной 85-го года, когда я выпускался балбес-балбесом со своего 39-го детсада «Улыбка» на улице Гризодубовой. Дома у нас был черно-белый телевизор «Весна-346». Небольшой такой, квадратный. И как–то раз, включив его, я увидел черно-белые кадры неизвестного мне маяка на красивой скале. В нижней части кадра плескались волны. Затем встык шел другой план — морских волн. И появлялась надпись белыми буквами: «ВЛАДИВОСТОК».
Не знаю, почему на меня эти два кадра произвели какое-то магнетическое влияние. Уже немного позже я узнал, что это были кадры заставки начала вещания Приморского телевидения.
Когда я был в третьем классе, дома появился набор открыток с Владивостоком. И вот в этом наборе, уже на цветной глянцевой фотокарточке была фотография этого маяка. С обратной стороны было написано: «Владивосток, маяк Басаргина». С этого момента его образ уже не выходил у меня из головы.
Своими глазами я увидел этот маяк впервые совершенно случайно, с расстояния. Не помню в каком году на Тихой открылся кинотеатр «Союз», который впоследствии стал «Галактикой». Рядом с ним была красивая видовая площадка, которая сейчас бездарно уничтожена. После одного из семейных походов в кино мы прошли на эту видовую, и с нее я увидел этот маяк.
Кто бы мог подумать, что это все окажется каким-то провидением — что в итоге я начну свою работу на телевидении, заставка которого в далекие советские времена, когда мне было только 6 лет, бросит такой серьезный якорь в моем сознании.
О первом визите
В июне этого года будет 20 лет, как я работаю на телевидении. Благодаря этой работе я и начал ездить по маякам. И один из самых недоступных из них стал первым, который я снял для эфира. Это было летом 2000-го, мне был 21 год.
Я снимал репортаж о том, как Сергей Михайлович Черкасов готовил серию картин на маячную тему. Там я познакомился с этим замечательным человеком и, теперь уже моим самым любимым художником. Не хочу никого обидеть, но его Владивосток — живой, легкий и лучший. Я без ума от его работ, от неповторимого сочетания белого, синего и голубого цветов. Затем был репортаж про Токаревский маяк на Эгершельде.
Тогда я влюбился в маяки. На мой взгляд, человечество еще не создало ничего подобного с точки зрения архитектуры. Такого, что вызывало бы исключительно добрые, искренние чувства. Они ведь несут свет не только в буквальном смысле. Это что-то сакральное, наверное. Без света ведь нельзя.
О «Человеке и море»
В 2009 году в Приморье решили возродить телефестиваль «Человек и море». Встал вопрос о том, что снимать от имени ГТРК, и я предложил снять что-нибудь про маяки. Идею поддержали. С режиссером Леной Васильевой, звукорежиссером Павлом Патрикеевым и водителем Александрой Никифоровой рванули на маяки. Кроме моего любимого Басаргина сняли еще пять: Скрыплев, Токаревский, Гамов, Назимов и Брюса. Фильм назвали «Управление светом».
После этого я стал намного активнее ездить по маякам и снимать их. Сначала были приморские, потом сахалинские. Могу перечислить все, на которых был: Назимов, Гамов, Брюс, Кроличий, Токаревский, Скрыплев, Неприступный, Сысоева, Поворотный, Опричник, Егорова, Рудный, Балюзек, Белкина, Золотой- это Приморские. Теперь Сахалинские — Ламанон, Слепиковского, Лопатино, Корсаковский, Тонин.
Когда смотришь на скалу под ним, приходишь к мысли, что ее природа специально создала под маячную башню. Идеальное сочетание
Но самый любимый, конечно, с детства — наш Басаргин. Когда смотришь на скалу под ним, приходишь к мысли, что ее природа специально создала под маячную башню. Идеальное сочетание.
Осенью прошлого года было 80 лет с того дня, как на этой скале зажгли огонь, причем зажгли в буквальном смысле. Сначала на столбе установили ацитиленовую горелку с отражательным механизмом. Уже потом на него поставили первый маячный фонарь. Далее была металлическая конструкция, а в 1958 году поставили бетонную башню.
О маячной романтике и святынях морей
Это место не сказать, что самое любимое у меня. Это что-то большее. Оно живет где-то внутри меня. Это, помните, как в «Звездных войнах», место силы. Особенно в шторм — эмоции и ощущения непередаваемые. Ночь на маяке — это надо просто испытать.
Сидишь под ним, кроме моря и чаек ничего нет, периодически слышно звуки проходящих кораблей. Сверху только его зеленый свет по кругу ходит. Смеяться будете, но иногда кажется, что все маяки живые, хотя и сделаны из бетона.
Дома и на работе у компьютера у меня стоят маленькие копии маяка Басаргина. Я их специально заказывал у мастера, который тоже увлекается маяками, но живет на другом конце страны.
Смеяться будете, но иногда кажется, что все маяки живые, хотя и сделаны из бетона
Конечно, свет маяков сейчас не так уже актуален для моряков. Теперь время спутниковой навигации. Но знаете, без маяков наша планета обеднеет. На многих из них есть надпись, очень точная и берущая за душу: «Маяки — это святыни морей. Они принадлежат всем и неприкосновенны, как полпреды держав».
Есть у меня мечта. Что бы, как в некоторых других странах, объявили все маяки национальным достоянием.
Маяки должны остаться. Хотя бы как символ добра и какой-то надежды и веры в лучшее. Он — как самый верный и надежный друг, который никогда не предаст и не загонит тебе нож в спину. Думаю, что у каждого в сердце должен быть свой маяк.